|
Интернет-Сервер по Интегральной Йоге Мать, "Адженда", Том X, 1969, Часть 18 февраля 1969
AGENDA, v.X, p.51-64 (перевод с французского)
(По некой прихоти судьбы, сохранилось начало этого разговора, хо- тя обычно мы всегда стирали вступление к разговору или маленькие дела, которые казались нам не представляющими "исторического" интереса. Приводим здесь некоторые фрагменты этого начала... для забавы)
Сегодня день супов! Вот.
Цыпленок... как много!
За всю неделю я ни разу не давала тебе супов.
Это много!
Вот (Суджате, показывая коробку), нужно чтобы я тебе показала... Ты хочешь поработать?
(Суджата:) Да, милая МАть
Хорошо, я получила это вчера. Это, кажется, особое печенье -- ес- тественно, я не могу его есть, но если ты думаешь, что можешь его раскрошить...
Да, Мать.
Тогда я могла бы его есть. Хотя, стоит ли это делать, пока не кончились засахаренные кашта- ны? Ведь засахаренные каштаны не хранятся до бесконечности. Вы их еди- те, да?
Да, милая Мать.
Вы их едите? Иначе они пропадут. Ладно, ты думаешь, что можешь раскрошить печенье? Один раз.
(Сатпрем:) Почему один?... Может быть, два?
Два -- это много.
(Суджата:) Или полтора?
Есть два раза печенье, это слишком для меня! Достаточно раза. Ты крошишь печенье рукой?
Да, милая Мать.
Тогда кроши один раз.
Как насчет после полудня?
После полудня много дел... Лучше всего делать это утром, тебе так удобно?... Я завтракаю ут- ром в 8.30, это не слишком рано?
(Сатпрем:) Она делает это в 5 часов утра!
Я встаю в 4.30!
(Суджата, смеясь) Я тоже!
Тогда утром. И так далее: один день, второй день, третий день, четвертый день, пятый день...
Да, Мать!
Хорошо? Это не обременит тебя?
Вовсе нет!
"Обременит", я не так выразилась, это не трудно?
Нет-нет, Мать! Я встаю рано утром, все в порядке.
Идет d'Allemagne [?] -- меня оповестили об этом вчера. А, ладно! Сейчас, ты (Сатпрему), у тебя есть что-нибудь?
Есть гранки "Бюллетня".
О! Нужно взглянуть на это.
Это "Синтез", затем "Беседы": это очень долгие беседы [о болез- нях]...
Кстати, вчера R (архитектор Ауровиля) задала мне вопросы, чтобы можно было ответить людям, и она меня спросила, необходимо ли органи- зовывать и т.д. И тогда это пришло, но в очень императивной манере; я ответила, что организация -- это дисциплина в действии, и что дисцип- лина совершенно необходима для того6 чтобы жить; я сказала: вот, к примеру, тело; все его функционирование есть дисциплина, и если некая часть тела больше не хочет подчиняться дисциплине -- из-за бунта или неспособности или... не важно, по какой причине -- отказывается от дисциплины, тогда наступает болезнь. Это пришло так ясно, что я ей это сказала. Эти бумаги с R, я просила ее вернуть их мне. Там есть и другие записи, которые я тебе покажу, как только полу- чу. Но, что любопытно, это переживание пришло ДО того, как она задала свой вопрос, как всегда. Это переживан е произошло еще утром, я смот- рела... я наблюдала за функционированием тела и сказала себе: какая чу-дес-ная дисциплина! Все делает свою работу регулярно. И, естествен- но, когда есть дурная воля или каприз, либо какая-нибудь неспособ- ность, по какой угодно причине, и одна часть перестает точно играть свою роль, тогда пуф! Вот вам болезнь.
Потом есть "Слова", затем "Заметки на Пути"... Я спрашиваю себя, милая Мать, не дать ли нам 21 февраля записи того, что ты говори- ла, например, по поводу нисхождения сознания сверхчеловека?
Ты считаешь, что...
Да, на Игровой Площадке они всегда ставят старые "Беседы".
Ты думаешь, что это будет полезно?...
Я считаю, что в этом, очевидно, гораздо больше силы, которая...
Которая записана.
Только меня стесняет, что там записан и мой голос, когда я задаю вопросы.
Голос может остаться! (Мать смеется)
Да, но в конце концов... Я знаю, что это доставляет людям удо- вольствие. Говорить с тобой, это совершенно...
Кто решает? Нолини?
А, нет-нет-нет, никто не решает! Стоит тебе только сказать, что это тебя устраивает.
Меня никогда не спрашивают.
Нет, нет, кроме "Афоризмов", никогда не печатают бесед с тобой, тех бесед, что проходили недавно -- никогда.
Может быть, спросить Нолини, что он по этому поводу думает? (*)
(ученик показывает, что разговор на эту тему исчерпан)
Хорошо, пусть так.
Не нужно подписать это?
Я никогда не пишу. Взгляни сюда. Если бы ты мог убрать все это (груду бумаг, из ко- торой Мать достает запись), здесь у меня одна бумага... Э!... Вот она. Это ужасно плохо, я тебя предупреждаю, это как смешная карикатура на то, что я говорила... _____________________ (*) В действительности, ничего из этого не вышло.
Это заметка или что?
Я говорила, а F записывала по памяти, так что ты понимаешь: важ- ные слова пропали, это нисходило...
(Ученик читает:) "В Ауровиле не будет денег; не нужно работать, чтобы зарабатывать деньги...
Это уже низошло, вот так (жест к земле).
Затем: "Если будет предпринимательство, то доходы или продукты этого предпринимательства пойдут в город...
Это не так -- это не так! Деньги не будут ничему служить.
"...Каждый должен работать на коллектив в соответствии со своими возможностями и стремлением -- не для того, чтобы зарабатывать деньги, а для того, чтобы служить обществу. Взамен каждый будет получать то, что ему нужно для жизни. Это вовсе не означает, что каждый будет получать все, что ему угодно, но каждый будет полу- чать то, что требуется его настоящей природе. Очевидно, это труд- но определить, и поэтому в центре Ауровиля будет совет мудре- цов...
(Мать улыбается)
...который будет решать, что требуется истинной природе каждого. Работники будут жить в предполагаемой деревне, строящейся для них, чтобы они могли быть в своей атмосфере. В соответствии с проделываемой ими работой, они будут получать талоны, по которым они должны получать... и т.д."
Это наказание, сущее наказание, все время, что они делают с моими словами! Это точный пример того, как воспринимается мозгом то, что я говорю. Это бесполезно.
Да, таков человеческий перевод.
Это бесполезно -- все не так.
Да, ты так не говорила.
Это бесполезно -- я не могу ничего с этим поделать. Вот как рушатся идеи.
Да, они становятся плоскими.
(Мать смеется) Ушел весь смысл! Это никуда не годится.
Это стало плоским, маленьким и догматическим.
Догматическим! Это совершенно неузнаваемо! Это никуда не годится. Я говорила без умысла, потому что прямо перед этим видела некие вещи, и это было так -- это было видение. В тот момент все было так, как надо. Я сказала ей: "Хочешь попробовать? Я начну говорить, а ты запишешь по памяти." Она была очень довольна и... Нет, досадно, что память не воспроизводит все в точности, никогда, никогда не возвраща- ется та же самая вещь. Так всегда: либо точка зрения другая, либо слу- чай другой. Тогда угол меняется.
* * *
Немного позднее.
Кажется, что эта атмосфера или сознание (сверхчеловека) обретает некий активно воспитательный характер, потому что, с тех пор, как оно здесь, оно постоянно воспитывает тело -- СОЗНАНИЕ тела -- и это очень интересно. И это обучение, это вовсе не персональное дело: есть виде- ние земной эволюции, особенно сконцентрированной на эволюции человека. Есть много понятий обо всем, в целом, и вещи совсем конкретные, со со- вершенно частной точки зрения, но затем, точность и ясность, настойчи- вость, длящаяся иногда часами по одному и тому же поводу, чтобы глубже понять причину и следствия, ЛИНИЮ эволюции. Этот метод (особенно, не исключительно) состоит в том, чтобы про- будить память сознания тела, которая была в полном забвении, которая, как казалась, совершенно ушла; этот метод пробуждения памяти показыва- ет, как это возможно в общем состоянии, и как (я приведу пример) уйдет остаток, и как он неприемлим для будущего. Этим утром было любопытно... Вдруг пробудилось воспоминание того, что произошло в моем детстве, когда мне было восемь-десять лет (что я полностью забыла). Я собиралась в воскресенье (я так думаю, или, вер- нее, в дни каникул) поиграть с моими двоюрдными братьями и сестрами: это дети брата моего отца. Я собиралась поиграть с ними. Я вспомнила дом, у меня еще есть видение. Тогда мы проводили свое время, главным образом, разыгрывая какие-то сцены или составляя картинки с историями. И вчера возникла одна вещь, которую я действительно забыла. Есть исто- рия "Синей Бороды", не так ли? (Синяя Борода... я больше ее не помню, я знаю только, что это то, что вспомнилось мне утром). Однажды мы де- лали "живые картинки" в нескольких сценах, это история Синей Бороды, который отрезал головы своим женам... (Сатпрему:) Это так?... (смех). Это вспомнилось мне утром, я больше не знаю всей истории... Там была большая комната, нечто вроде закрытой веранды, в Париже -- большая длинная комната -- и мы выстроили (там были и младшие друзья), мы пос- тавили вдоль стены несколько девочек: мы их как бы приклеили к стене, их волосы были привязаны к воздуху (Мать смеется), и затем мы укрыли их простыней, скрыв остальные части тела -- чтобы были видны одни только головы!... Я рассказываю тебе об этом, потому что видела это утром, ведь я больше не помню этой истории. Я видела это, я видела воспоминания об этой комнате и как там все происходило. И затем, в то же время, пришло... Это казалось нам совершенно естественным, это была история, которую мы читали (потому что я вспоминаю впечатления о том моменте: не было ужаса! это не казалось нам "чудовищным" -- смеясь -- это нас забавляло!...) Когда это переживание пришло, оно оставалось БОЛЕЕ ЧАСА, чтобы я глубоко поняла, откуда это воспоминание и как оно шло и почему мы были в этом. И это не с личной точки зрения, совсем нет: с общей точки зрения, с точки зрения земли и человечества вообще. Это было чрезвычайно интересно! И затем, в то же время, видение предс- тавлялось быстро разворачивающимся, это универсальное сознание, кото- рое прогрессивно движется (жест стрелы) к Божественному -- НАСТОЯЩЕМУ Божественному: не религии, это... -- НАСТОЯЩЕЕ Божественное через все это. И затем сознание ВСЕГО -- всего -- и с различиями (Sade и все это), начиная с самого высокого и кончая самым низким. В течение часа я видела весь этап человечества -- этап, достигнутый к концу XIX века, второй половины XIX века -- и как все шло, постепенно (жест большой линии). И это, это ... У меня нет ни слов, ни способности описать это, но это чрезвычайно интересно. Видение всего человечества на земле, со всеми его этапами, уровнями, различиями, и как все это следовало одно- му движению (тот же жест стрелы). И эта история (эта "история": это ВИДЕНИЕ, потому что это не было историей: я не видела ничего из того, о чем мы говорили; это было исключительно видение того, что мы дела- ли), эта история пришла как иллюстрация определенного состояния духа эпохи, и как детям дают почитать истории этого жанра -- это считается совершенно естественным! (Мать смеется) а эти вещи такие ужасные. И, сразу после этого, я не была занята тем, чтобы разговаривать или слушать кого-либо, или делать работу, это продолжалось и продолжа- лось: возобновлялось как "образцы" жизни этого тела, и в помощь этому образцу показывалось все. Это чудесное воспитание! Никогда и никакое человеческое воспитание не может сравниться с этим, потому что это це- лостное видение, где все вместе, где всем показывают все вместе. Об этом невозможно говорить. По крайней мере, что касается меня, я не могу -- я не могу, тело неспособно сформулировать это методичес- ким и ясным образом. Но что касается того, чтобы понять, оно понимает! И, в то же время, это делает правильное понятие... И было также, этим утром (ждя того, как если бы дать точные ориентиры) смесь неких именно религиозных вопросов: религий, верующих разных религий, позиций религий; и все это с видением целого и полным отсутствием личных реа- кций (в видимом; сознание, которое видело, не имело личных реакций; например, реакции одной религии на другую, одной веры на другую, одно- го так называемого знания в сравнении с другим и всего в таком же ро- де, все эти реакции, все эти реакции, находящиеся в человеческом мен- тале), это виделось вот так (жест преобладания, как бы над всем расп- ростертым морем), это виделось ВСЕ ВМЕСТЕ, и все на одном и том же плане; на одном и том же плане, являющемся ментальной зоной и с кото- рого абсолютно ничто не видится с Истиной -- это невероятный камуфляж Истины; все так называемые "истины", за которые люди бились, умирали, разрушали со всеми человеческими страстями: это почти смешной камуфляж Истины. Все религии, виденные во всей их деятельности и во всей их исто- рии. И так как это не думается, не так ли, это видится -- это ВИДЕНО, это видение, видение в сознании -- следует сказать, в то же время, де- сяток слов. Это невозможно выразить, невозможно описать. Если начинать описывать одну вещь после другой, то это больше не имеет смысла. Этим утром это длилось три часа. Это не прекратилось, в действи- тельности, когда я начала видеться с людьми, потому что естественно... И ночью, то же самое, это продолжается. Это как сверх-воспитание тела, СОЗНАНИЯ тела, с иллюстрациями. История, которую я рассказала, история Синей Бороды, это как иллюстрация, чтобы тело хорошо поняло, потому что, в тот момент, оно ОЩУЩАЛО состояние сознание, в котором оно было. И затем, ощущая это, оно поняло -- было так, как если бы оно очутилось у пропасти. Тело сказало себе: "Как?..." Пропасть несознания. И это всеобще. И затем было видение прошлого, и видение сегодняшней действи- тельности, и затем начало... (жест, указывающий на линию, уходящую вперед), СМЫСЛ, к которому мы идем, и как увертюра... (жест вдаль). Такое вот видение, наперед, в далекое будущее, к Гармонии здесь, кото- рая проявится. И тогда, в тот момент, тело спросило себя: "Кто... что? что дос- тавляет удовольствие этого грандиозного развертывания... что началось через нечто затемненное и что идет к нечто такому светлому?" Вдруг те- ло спросило себя: "Почему?" И затем... (Мать поворачивает вверх ладони своих рук, в жесте сдачи) не было ответа... В действительности, это дало телу почувствовать: "Еще рано. Ты не готово, еще рано. Ты не мо- жешь понять."
(молчание)
Но это такой природы!... Это необычайной точности, такой интен- сивности, что все внимание тела обращено к этому, но тело еще не может сообщаться с этим... Если только это не приходит совершенно естествен- но с этим сознанием (сверхчеловека), которое действует -- которое действует в других, с той или иной целью (то есть, сами они не знают, каждый не знает всего действия: знаешь в зависимости от развития свое- го сознания). И это Сознание совершенно очевидно действенно на вели- чайшем масштабе, с такими совершенно поразительными результатами, ко- торые (если виденные без сопровождающего их сознания) кажутся чудесами (маленькими чудесами, но это выглядит как чудеса). И затем я себя спросила, не передает ли это и другие способности той же внутренней работы?... То, что мешает большинству людей, это их ментальная актив- ность -- действительно, тело бесконечно признательно тому, что осво- бождает его от присутствия ментала, чтобы оно ПОЛНОСТЬЮ могло быть под влиянием этого Сознания, без этих накопленных привычек так называемого знания, которое... Это спонтанно, это естественно, это не сложно, это очень-очень просто, и почти по-детски в своей простоте. И это, это ве- ликое продвижение (исчезновение ментала). Оно может идти очень быстро -- обучая сотне вещей ЗА ОДИН РАЗ, все видится в одно время. Этим ут- ром это было особенно интенсивно. И если это можно как-то описать, используя те или иные слова, то это становится похожим на текст F для Ауровиля: таким же плоским и ис- кусственным и лишенным жизни. В настоящее время человеческих средств недостаточно. Что явится средствами сверхчеловека? Я не знаю. Но человеческих средств не доста- точно.
(молчание)
Это любопытно, это все, что прошло в течение... вероятно, более восьмидесяти лет (восьмидесяти двух или восьмидесяти трех или восьми- десяти четырех): это было интенсивным, присутствующим, живым, таким необычайным! настолько, что еще сегодня, если я посмотрю, то ВИЖУ: я вижу всю сцену очень ясно: квартира, люди, сцена, все... Это было не то, что пришло внутри: это появилось (жест наложения), и затем, видя все сразу, внутри, я сказала себе: "Посмотри! Вот как ты жила!" Это хранилось в некоторой части (жест назад) и хранилось как коллекция воспоминаний для воспитания -- это гораздо более точное, полное, конк- ретное, чем пишется во всех книгах или говорится на словах.
(молчание)
Это то, чего я боялась -- чтобы люди не делали догмы для Аурови- ля... И я не говорила ничего похожего, что написала F! Но это воспри- няла ее голова! И то же самое происходит с тем, что пишется, все то же самое происходит с тем, что пишется в "Бюллетне", когда это проходит через их головы, то так же искажается. Я уверена, что если эти записи (Мать указывает на магнитофон) прослушают три человека, то каждый из них услышит разное... Это к то- му, что я не уверена, что действительно полезно давать послушать эти записи... Каждый выносит то, что смог услышать, и понимает совершенно другую вещь. И особенно -- особенно -- то, что я говорю, видится там (жест на- верх), а затем... (жест к уровню земли), это становится таким глупым, таким плоским! Наконец, ты увидишься с Нолини, но...
Нет, Мать, если у тебя такое чувство, то следует настаивать...
Это не чувство, это переживание! Что касается меня, я не требую лучшего... В действительности, у меня всегда такое ощущение: "Делай лучшее, что только можешь, и тогда произойдет самое лучшее, что и тре-
буется, на этом все". Но есть одно такое сознание, как раз неопреде- ленность в воздействии вещей и такая сложность... Получается такая смесь и такая путаница, что... И вся жизнь такова. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА таковы, я начинаю это видеть, это начинает... всплывать так, начинает показываться: у самых прилич- ных людей атмосфера плутоватости... я не знаю. Шри Ауробиндо прекрасно осознавал эту всеобщую путаницу, и он не любил... (он совершенно не хотел заниматься пропагандой), но он не лю- бил, когда людям объясняли и проверяли, что они "понимают", потому что он очень хорошо знал, до какой степени это бесполезно. Я же много го- ворю, говорю много: особенно не проверяю (это не пропаганда, ничего подобного), не проверяю, как понимают люди: максимум воздействия, ко- торого можно добиться, это воздействие Сознания в его работе среди лю- дей (универсальный жест), потому что, в каждом, оно производит макси- мум того, что можно сделать -- максимум того, что он может понять, он понимает под влиянием этого Давления и этого Сознания. Как только вме- шиваются слова, так ментал сразу же все портит. Конечно, он [Шри Ауробиндо] имел переживание аналогичное тем, что я имела; сейчас я совершенно убеждена в этом. Потому что люди, которые вызывают симпатию -- симпатичные люди -- с полной доброй волей, кото- рые постоянно находятся под Влиянием, которые делают усилие, они... (жест на уровне земли) другой мир. Тогда как те, что не проявляют доб- рой воли... Музыка, это хорошо.
А! да.
Потому что без слов. Музыка -- это хорошо. У меня было такое ви- дение, аудитория в Ауровиле с большими органами, и кто-то (кто пытался подготовить кто очень хорошо знал, как играть на органе, и пытался подготовить инструмент), этот кто-то, кто играл (я ВИДЕЛА это, я это видела), кто играл музыку всевышнего Сознания. И это было место, куда все те, кто хотели прийти послушать, могли прийти, и были люди, при- шедшие издалека, и они входили, они пытались, они слушали, и затем они этим жили. А потом, эта музыка, это было как Сознание, которое спусти- лось и которое оказывало на людей Давление, чтобы заставить их понять. Это было прекрасно -- я надеюсь, что так и будет! Гораздо лучше, чем слова; как только это облекается в слова (жест к земле), это больше не так. Вот так. Хорошо, мой мальчик, на сегодня все. * * *
ДОБАВЛЕНИЕ
(Заметки архитектору Ауровиля)
1. Требуется ли для строительства Ауровиля какой-либо метод рабо- ты, организации, координации?
Дисциплина необходима для жизни. Чтобы жить, само тело подчиняет- ся всему функционированию со строгой дисциплиной. Всякое ослабление этой дисциплины приводит к заболеванию.
2. Какой должна быть природа этой организации? Сейчас. В Будущем.
Это организация -- дисциплина действия, но для Ауровиля мы стре- мимся избежать таких организаций, которые вносят произвол и искусс- твенность. Мы хотим организации, которые были бы выражением всевышнего сознания, работающего к манифестации Истины Грядущего.
3. В ожидании всеобщего сознания каким действительно должен быть способ коллективной работы, что делать?
Организация групповой иерархии вокруг наиболее просвещенного центра и подчинение коллективной дисциплине.
4. Следует ли использовать способы организации, уже доказавшие свою эффективность, но основанные на человеческой логике и ис- пользовании машин? Э
то самое худшее, чему не следует подчиняться и что совершенно временно.
5. Следует ли давать возможность индивидуальной инициативе прояв- ляться свободно, а вдохновению и интуиции -- быть мотором лич- ного действия, и отвергать всякое предложение, которое не ощу- щается таковым?
Чтобы это было жизнеспособным, нужно было бы потребовать, чтобы все работники Ауровиля были йогами, сознающими Божественную Истину.
6. Пришло ли время общей организации, которая сама расставит все по своим местам, или же следует исходить из обычных человечес- ких позиций?
Должна быть организация, через которую будет делаться работа. Но сама организация должна быть гибкой и прогрессивной.
7. Если ожидание является решением, то все же необходимо ли опре- делить принципы организации и не препятствовать тому, что не производит бесконтрольного беспорядка?
Все, кто хотели бы жить и работать в Ауровиле, должны иметь: Интегральную добрую волю, постоянное стремление познавать Истину и подчиняться ей. Достаточную гибкость, чтобы соответствовать требованиям работы, и беспристрастную волю к прогрессу, чтобы всегда двигаться к окончатель- ной Истине. И в конце маленький совет: Больше обращайте внимания на свои недостатки, чем на недостатки других. Если каждый будет серьезно заниматься собственным само-совершенс- твом, тогда совершенство целого выйдет автоматически.
|